17.09.2009 в 03:18
Пишет ciferzero:сегодня в рубрике "Их нравы"
- О! Девки! - сказал лапочка Н. нам с Захаровой. - А приезжайте-ка вы на blini-party к Р.! Мы напечём блино-о-в, будем есть их со сметаной, икрой, вареньем... и вообще, будет весело!
Ну, весело - это к нам, обращайтесь, пожалуйста.
Ну, весело - это к нам, обращайтесь, пожалуйста. Собрались две дуры, глазоньки себе нарисовали, губёхи напомадили - ясное дело, к гомосексуалам на гастрономические вечеринки надо ездить исключительно при полном параде.
Приехали, а там, вот сюрприз, и правда блины, а к ним - икорка, сметанка и прочее полагающееся. Угостились, налили по бокальчику мерзостного мартини, пошли аукаться по квартире. А квартира - в половину этажа. Вошёл и заблудился. В ванной можно на велике кататься, в сортире кашлянёшь - эхо. И кабинет тебе, и гостиная, и спальни в количестве, и чуть ли не специальная отдельная комната для того, чтоб по утрам ягодички почёсывать, зевая. И всё такое красивое, все эти пошлые лепнины-люстры и фикусы-пальмы. Хоть кино тут снимай об отвратительно декадентском быте не таких, как мы.
- Kurite? - осведомляется, демонстрируя достижения американской стоматологии в радушной улыбке, Р., хозяин этого Эрмитажа.
- А тут можно?.. - шёпотом спрашиваем мы, восторженно охуевая.
- Na balkone, - сверкает зубами Р., - ih tut dva.
Выпили мы с Захаровой ещё, почирикали с мальчишечками, дожарили блины, поржали, доели блины, и часть гостей, у которых душа просила танцев, засобирались уходить. Расцеловались мы с ними в щёчки, вышли втроём - Захарова, Н. и я - на балкон покурить. Только затянулись - приплёлся супруг Н., вялый и бледный. Помахал ручкой, промямлил что-то про тяжёлое похмелье и тоже ушёл.
И, будучи воспитанным мальчиком, закрыл за собой дверь. Балконную.
Холодало.
- Н., - задумчиво сказала Захарова после того, как в течение четверти часа мы долбились в балконное стекло с энтузиазмом, достойным молодых, здоровых дятлов, и пытались доораться до хозяина, который под приятный джаз вёл неспешную беседу с оставшимися гостями в полудесятке комнат от нас. - А ведь мы тебя первым съедим. Нас вредно. Мы старые и холестериновые. А ты юн и диетичен.
- Я ОЧЕНЬ, очень неправильно жил все свои недолгие годы, - поспешно сказал Н. - Алкоголь, наркотики, беспорядочные связи. Дай-ка сигаретку.
- Кончаются, - отрезала Захарова. - Что ты можешь предложить взамен?
- У меня меховые тапочки. Махнёмся?
- И чо мне за польза от твоих меховых тапок? Их можно курить или есть?
- Посмотрим, - прищурился Н., - как ты зимой запоёшь.
Мысль о близящихся холодах придала нам сил. Мы побарабанили в стекло ещё минут десять и упали в кресла перекурить.
- Ну ладно, - сказала Захарова. - Ладно, пусть эти твари без нас не скучают. Я могу понять и простить. Но ведь кто-то обязательно в ближайшие пару часов выйдет покурить!
- Они некурящие, - мрачно напомнили мы с Н. хором.
Тьма сгущалась. Н. жался к груди Захаровой, хихикал и дрожал. Мы с Захаровой между тем обсуждали способы прикорма и ловли голубей, эффективность подачи световых сигналов SOS и способы плетения верёвочных лестниц из нижнего белья. Время от времени, когда в сумрачных глубинах квартиры мелькала смутная фигура, мы вскакивали с воплем "ТАМ ЧЕЛОВЕК!" и принимались снова барабанить по стеклу.
...Р., вызволившего нас, качали на руках, обнимали до рёберного хруста, целовали, заливаясь слезами благодарности, в темечко, уши и сахарны уста.
Остаток вечера тоже был ничем не примечателен. Мирно рисовали хуи на проекте реконструкции квартиры, жевали сельдерей, собирали деревянные головоломки, говорили об архитектуре и бегали на четвереньках по паркету. Вели себя, как подобает взрослым, умным, успешным людям.
Званы завтра на шарлотку.
URL записи- О! Девки! - сказал лапочка Н. нам с Захаровой. - А приезжайте-ка вы на blini-party к Р.! Мы напечём блино-о-в, будем есть их со сметаной, икрой, вареньем... и вообще, будет весело!
Ну, весело - это к нам, обращайтесь, пожалуйста.
Ну, весело - это к нам, обращайтесь, пожалуйста. Собрались две дуры, глазоньки себе нарисовали, губёхи напомадили - ясное дело, к гомосексуалам на гастрономические вечеринки надо ездить исключительно при полном параде.
Приехали, а там, вот сюрприз, и правда блины, а к ним - икорка, сметанка и прочее полагающееся. Угостились, налили по бокальчику мерзостного мартини, пошли аукаться по квартире. А квартира - в половину этажа. Вошёл и заблудился. В ванной можно на велике кататься, в сортире кашлянёшь - эхо. И кабинет тебе, и гостиная, и спальни в количестве, и чуть ли не специальная отдельная комната для того, чтоб по утрам ягодички почёсывать, зевая. И всё такое красивое, все эти пошлые лепнины-люстры и фикусы-пальмы. Хоть кино тут снимай об отвратительно декадентском быте не таких, как мы.
- Kurite? - осведомляется, демонстрируя достижения американской стоматологии в радушной улыбке, Р., хозяин этого Эрмитажа.
- А тут можно?.. - шёпотом спрашиваем мы, восторженно охуевая.
- Na balkone, - сверкает зубами Р., - ih tut dva.
Выпили мы с Захаровой ещё, почирикали с мальчишечками, дожарили блины, поржали, доели блины, и часть гостей, у которых душа просила танцев, засобирались уходить. Расцеловались мы с ними в щёчки, вышли втроём - Захарова, Н. и я - на балкон покурить. Только затянулись - приплёлся супруг Н., вялый и бледный. Помахал ручкой, промямлил что-то про тяжёлое похмелье и тоже ушёл.
И, будучи воспитанным мальчиком, закрыл за собой дверь. Балконную.
Холодало.
- Н., - задумчиво сказала Захарова после того, как в течение четверти часа мы долбились в балконное стекло с энтузиазмом, достойным молодых, здоровых дятлов, и пытались доораться до хозяина, который под приятный джаз вёл неспешную беседу с оставшимися гостями в полудесятке комнат от нас. - А ведь мы тебя первым съедим. Нас вредно. Мы старые и холестериновые. А ты юн и диетичен.
- Я ОЧЕНЬ, очень неправильно жил все свои недолгие годы, - поспешно сказал Н. - Алкоголь, наркотики, беспорядочные связи. Дай-ка сигаретку.
- Кончаются, - отрезала Захарова. - Что ты можешь предложить взамен?
- У меня меховые тапочки. Махнёмся?
- И чо мне за польза от твоих меховых тапок? Их можно курить или есть?
- Посмотрим, - прищурился Н., - как ты зимой запоёшь.
Мысль о близящихся холодах придала нам сил. Мы побарабанили в стекло ещё минут десять и упали в кресла перекурить.
- Ну ладно, - сказала Захарова. - Ладно, пусть эти твари без нас не скучают. Я могу понять и простить. Но ведь кто-то обязательно в ближайшие пару часов выйдет покурить!
- Они некурящие, - мрачно напомнили мы с Н. хором.
Тьма сгущалась. Н. жался к груди Захаровой, хихикал и дрожал. Мы с Захаровой между тем обсуждали способы прикорма и ловли голубей, эффективность подачи световых сигналов SOS и способы плетения верёвочных лестниц из нижнего белья. Время от времени, когда в сумрачных глубинах квартиры мелькала смутная фигура, мы вскакивали с воплем "ТАМ ЧЕЛОВЕК!" и принимались снова барабанить по стеклу.
...Р., вызволившего нас, качали на руках, обнимали до рёберного хруста, целовали, заливаясь слезами благодарности, в темечко, уши и сахарны уста.
Остаток вечера тоже был ничем не примечателен. Мирно рисовали хуи на проекте реконструкции квартиры, жевали сельдерей, собирали деревянные головоломки, говорили об архитектуре и бегали на четвереньках по паркету. Вели себя, как подобает взрослым, умным, успешным людям.
Званы завтра на шарлотку.